Украина вошла в декабрь в состоянии политического и военного торнадо, где каждое событие — от боев под Покровском до отставки Андрея Ермака — формирует ощущение, что страна оказалась в эпицентре одновременно трех кризисов.

На фронте ситуация обостряется. На Покровском направлении российские подразделения не только увеличили интенсивность штурмов, но и получили локальные тактические успехи: аналитики подтвердили их продвижение в пределах населенного пункта Балаган к востоку от города и выход к важной транспортной артерии, соединяющей Днепр с Донецкой областью. В то же время на Константиновском направлении враг продолжает пытаться «разорвать» оборонительную линию, наращивая логистику и подготовку к новым волнам штурмов. На юге ситуация не менее критическая: под Гуляйполем россияне захватили Сладкое и Затишье и сократили расстояние до города до примерно одного километра, создавая дополнительное давление на украинскую оборону.

Эскалация на Донбассе совпадает по времени с активизацией дипломатических процессов и давлением со стороны США, где администрация Дональда Трампа готовит новую версию «мирного плана». Документ, по данным западных и украинских СМИ, предлагает Украине сложные компромиссы, включая возможные территориальные уступки, а потому все чаще рассматривается как ультиматум для Киева.

В дипломатических кругах признают: США пытаются найти быстрый выход из войны, а внутренний раскол в Киеве может стать фактором, который уменьшит пространство для украинского маневра во время переговоров. Тем больше важность стабильности на Банковой — именно в момент, когда приближаются ключевые контакты с Вашингтоном.

Однако внутренняя политическая ситуация в Украине делает эту задачу еще более сложной. В конце ноября антикоррупционные органы провели обыски в рамках так называемого «дела Миндича», касающегося крупных финансовых потоков в энергетике. Среди фигурантов оказались и структуры, связанные с ближайшим окружением президента. Уже через сутки после обысков глава Офиса президента Андрей Ермак подал заявление об отставке. Расследование Financial Times уточняет: обыски НАБУ и САП стали частью более широкой антикоррупционной операции и одновременно создали политическую турбулентность в ключевой момент для украинско-американских переговоров.

Параллельность этих процессов — обострение на фронте, внешнее давление и внутренние скандалы — формирует новую конфигурацию рисков для государства. С одной стороны, силовое давление России на Донбассе создает условия, при которых любые переговоры будут проводиться под огнем. С другой — политические удары внутри страны могут ослабить украинскую делегацию в глазах партнеров, которые ищут быстрых решений и могут попытаться навязать их Киеву. В такой ситуации даже временный вакуум во властной вертикали — а Ермак был не просто руководителем ОП, а ключевой фигурой в переговорном треке — может иметь стратегические последствия.

Однако опрошенные Фокусом эксперты отмечают: несмотря на ощущение «торнадо» вокруг Украины, ситуация имеет перспективы развития в положительном направлении, при условии сохранения устойчивости на фронте и политической взвешенности.

«Почти идеальный шторм»: риски для Украины

Политолог Станислав Желиховский считает, что Украина сейчас находится в самом сложном периоде с начала полномасштабной войны. По его словам, страна оказалась в точке пересечения трех кризисов — фронтового, внутриполитического и внешнеполитического, и именно их наложение создает эффект «идеального шторма». Если в начале вторжения цена каждого дня была «на вес золота», а общество и партнеры демонстрировали беспрецедентное единство, то сейчас баланс между властью, обществом и международными союзниками начал шататься.

Первые признаки этого дисбаланса появились еще летом, когда попытки ограничить полномочия САП и НАБУ вызвали публичное сопротивление и стали сигналом, что внутриполитическая архитектура больше не настолько стабильна, как в первые два года войны. Впоследствии кризис углубили антикоррупционные расследования и операция «Мидас», которая вызвала кадровые изменения в ближайшем окружении власти. Все это, по мнению эксперта, совпало в момент, когда стране больше всего нужна управляемость, прозрачность и консолидация.

Внешнеполитический контекст меняется не менее стремительно. Возвращение Дональда Трампа к власти в США стало критическим фактором: его стиль коммуникации, форсированные контакты с Москвой и риторика о необходимости «быстрого мира» создают новые риски для Киева.

«В месседжах американских политиков все чаще появляются мотивы, похожие на российские нарративы — намеки на неизбежность территориальных уступок и требования к Украине «соглашаться» ради прекращения войны. Такое давление особенно опасно на фоне того, что Москва и не скрывает: ее позиция по территориям неизменна», — говорит Фокусу политолог.

Параллельно на фронте ситуация осложняется: военные сигнализируют о нехватке людей, техники и оружия, перебоях с американскими поставками и критическом состоянии на ряде участков. По оценкам эксперта, в непубличных разговорах военные все чаще называют ситуацию «очень сложной» или даже «катастрофической». Все это в сочетании с внутренними скандалами и внешним давлением ставит украинскую власть в крайне невыгодное положение — между попыткой удержать фронт и требованиями партнеров двигаться к миру на условиях, которые в Украине не воспримут.

Отмену встречи спецпосланника США Уиткоффа с Зеленским Желиховский рассматривает как признак того, что переговорный процесс фактически зашел в тупик: Россия не демонстрирует готовности к компромиссам, а Вашингтон может интерпретировать это как нежелание договариваться со стороны Киева. Это открывает двери для нового формата давления — «или уступки, или уменьшение поддержки». Европа, по его мнению, физически не сможет компенсировать полный объем американской военной и политической помощи.

В итоге Украина, по словам политолога, стоит перед чрезвычайно трудным выбором: полагаться на собственные силы и ограниченные ресурсы европейских союзников — с непредсказуемыми последствиями для фронта — или соглашаться на болезненные уступки, которые не дадут ни гарантированного мира, ни гарантий безопасности.

«Возможно, мы еще не в эпицентре этого шторма, но густые черные тучи уже собрались над нами и нашими партнерами», — говорит Желиховский.

«Никакого тупика нет»: как Украина до сих пор держит стратегическое преимущество

Военный эксперт Дмитрий Снегирев настаивает: несмотря на ощущение «идеального шторма» вокруг Украины, главное уже сделано — государство сохранило субъектность и суверенность, а вопрос самого существования Украины больше не стоит ребром, как в 2022 году.

«Теперь факт существования Украинского государства не отрицает даже оккупант. Более того, Москва де-факто признает, что Украина будет двигаться в европейском направлении и может стать членом ЕС», — говорит Фокусу эксперт.

По его мнению, мы выходим из нынешней турбулентности с главным активом — сохраненной идентичностью и государственностью, и это не ставят под сомнение ни партнеры, ни враг. Поэтому панические настроения «все пропало» он считает опасным преувеличением.

Отдельно Снегирев обращает внимание на историю с замороженными российскими активами и позицией Бельгии. Он подчеркивает: проблема не в том, что Брюссель «не верит в поражение России», а в юридических рисках.

«Бельгия прямо спрашивает: где политические и финансовые гарантии, что страны ЕС компенсируют 150 миллиардов в случае исков РФ в европейские суды? Ответа нет — и поэтому она не готова сама брать это на себя», — объясняет эксперт.

На этом фоне, по его словам, звучат политические спекуляции и упрощения, когда уклонение от реальных решений перекладывается на отдельную страну. Показательным он называет контраст с Великобританией, которая, не будучи членом ЕС, уже использует часть российских активов для поддержки Украины. В более широком плане Снегирев говорит об отсутствии консенсуса в ЕС и откровенной двойственности подходов: европейские столицы декларируют «безусловную поддержку», но параллельно увеличивают закупку российских энергоресурсов, фактически размывая эффект санкций.

Комментируя события на фронте, эксперт подчеркивает: российская активность охватывает всю линию боевого соприкосновения — от Сум и Харьковщины до Днепропетровской и Запорожской областей, а не только Покровское направление. Кремль снова продвигает идею так называемой «буферной зоны» в приграничных регионах Украины и пытается показать картинку «военных успехов» во время переговорных процессов. Этому, по его мнению, иногда невольно способствуют европейские медиа, которые преждевременно объявляют о «падении» того или иного города. Снегирев предупреждает: затягивание переговоров ухудшает позиции Киева, ведь тактические успехи РФ под Покровском, Северском, Лиманом, в окрестностях Константиновки могут перерасти в стратегические — с последующей угрозой Краматорско-Славянской агломерации. В таком случае, по его словам, Украина будет вести переговоры уже с гораздо более слабых позиций, чем могла бы это сделать раньше.

Относительно плана Дональда Трампа и американского давления, Снегирев занимает позицию сдержанной поддержки. Он отвергает тезис о том, что «план Трампа» якобы полностью отражает российские интересы, и напоминает о заявлениях спецпосланника Виткоффа о том, что при определенных условиях ВВП Украины за десять лет может превысить российский. По мнению эксперта, речь идет о готовности США вкладывать средства в украинскую экономику и безопасность и предоставить серьезные гарантии — фактически аналог пятой статьи Устава НАТО, то есть обязательства реагировать на новую агрессию РФ. Он также обращает внимание на сигналы с российской стороны после встреч Путина с американской делегацией: Москва заявляла о готовности обсуждать вопросы замороженных активов, Запорожской АЭС и даже частичное возвращение территорий.

«Если кто-то утверждает, что США работают исключительно в интересах Кремля, — это не соответствует действительности», — заключает Снегирев.

Главной невидимой линией разлома он называет не только войну или геополитику, но и внутренний политический фактор — нежелание части украинской элиты идти на переговоры, если это будет означать изменение политических раскладов и досрочные выборы. Именно это, по мнению эксперта, тормозит решение, тогда как Запад уже посылает очень четкие сигналы: сокращение военно-технической помощи со стороны Италии, разговоры в Вашингтоне о приостановлении поставок отдельных видов вооружений, жесткая риторика о необходимости сесть за стол переговоров.

«Никакого «тупика» нет, есть политические сигналы, которые не стоит игнорировать», — считает эксперт.

Несмотря на жесткие оценки, финальный месседж Снегирева — не о поражении, а о стратегической паузе. Он предлагает смотреть на ситуацию через призму истории: Эльзас-Лотарингия вернулась во Францию через десятки лет после немецкого господства; Германия объединилась через полвека после раздела, а большевистская Россия, подписав унизительный Брест-Литовский мир, в итоге вернула большинство утраченных территорий.

«Мы не являемся проигрывающей стороной. У нас есть государство, идентичность, международная поддержка и исторический опыт возвращения оккупированных земель. Предложения США по гарантиям и восстановлению в целом соответствуют украинским интересам. Поэтому главное — не впадать в истерики «все пропало», а трезво использовать окно возможностей, которое еще остается», — резюмирует Снегирев.