На экспортных рынках украинцам приходится конкурировать ценой

Спектр приложения ваших бизнес-усилий удивляет своей широтой. Классическая промышленность, телеком, СМИ, недвижимость, финсектор, топливо. Необычный набор. Это случайность или глубокий интерес в конкретных отраслях?

— В детстве родители меня не баловали, хотя имели такую возможность. К тому же я довольно рано женился, появились дети. Потребности росли. Поэтому в начале самостоятельной жизни я остро нуждался.

Интересовали быстрорастущие рынки, поэтому я начал вкладываться в IT и интернет-индустрию. Тогда это было что-то новое, поэтому конкуренция была не столь жесткой, как на классических рынках. В промышленность я вошел как инвестор, можно сказать, случайно. Во время визита в Киев меня познакомили с Вадимом Новинским, который хотел продать завод «ДнепроПресс». Мы быстро закрыли сделку.

Среди ваших партнеров по «ДнепроПрессу» был Вадим Ермолаев, попавший под санкции СНБО. Вы продолжаете сотрудничать?

— Он продал свою долю ранее, еще до санкций. Теперь он не влияет на предприятие. На мой взгляд, он занят одним делом — методически доказывает, что санкции против него были неправильным и нелогичным решением.

Рассказывают, что после приобретения завода вы пошли получать профильное образование. Помогло ли это в развитии предприятия?

— Да. С момента приобретения (в 2011 году) и сейчас — это два разных предприятия. За это время завод вырос раз в десять по объему продукции и в деньгах. И даже сейчас, несмотря на войну, продолжаем обширную программу модернизации. Два предприятия — «ДнепроПресс» и «ДнепроПресс Сталь» — занимаются производством нержавеющей стали и машиностроением. Оба ориентированы на экспорт. Это очень конкурентные рынки. Поэтому без постоянного обновления оставаться успешным невозможно.

На какие рынки вы ориентируетесь?

— На страны ЕС и США. Это главные рынки, интересные и сложные. Здесь не стоит вопрос качества. Качество должно быть абсолютным. А вот цена — очень эластичная. Мы, как украинский производитель, в невыгодной позиции. Когда предлагаем свой продукт, нам нужно заинтересовать покупателя, объяснить, почему не стоит покупать то же у финнов, австрийцев или итальянцев. Но у нас идет война, а это дополнительные риски для покупателей, поэтому приходится давать дисконт.

Большой?

— Минимум 5%! А 5% для таких товарных рынков — это обычно более половины рентабельности. Притом что у нас уже есть имя, уже есть качество, мы работали 10 лет, обили все пороги, со всеми познакомились лично. До войны привозили партнеров к себе на производство, демонстрировали наше оборудование и процессы.

К примеру, Индия смогла построить вертикальные цепочки от никелевой руды до нержавеющей стали. Конкурировать и бороться за клиента сложно, но возможно.

Есть ли возможность не предоставлять такую скидку? Работать на общих условиях?

— Торговаться
за клиента придется в любом случае. Но экспортноориентированным компаниям нужна действенная поддержка государства.

Во-первых, крайне важна нормальная работа государственного Укрэксимбанка. Он должен выписывать правильные гарантии, предоставлять факторинги, заниматься развитием сектора. Этого не было ни до войны, ни теперь.

Во-вторых, развивать промышленность в Украине до сих пор сложно. Подвести электричество, железнодорожную ветку к промплощадке — проще высадиться на Луну.

Украинская металлургия действительно на очень высоком уровне. «Интерпайп», «Метинвест» — это уважаемые и известные во всем мире компании. Но и большим нашим игрокам, и нам до сих пор трудно развивать отрасль. Мы словно соперничаем с гирями на ногах.

У меня есть с чем сравнивать. Есть инвестиционные агентства в Швейцарии, Румынии, Словении. С ними можно договориться о многом. Вплоть до налоговых скидок. Украинский бизнес этого лишен, поэтому теряет прибыль и возможность экспоненциального развития.

Были у нас «инвестняни», я и сам провозился с ними год. Но ничего из этого разумного не вышло. А мое время — дорогое.

Из-за депопуляции мы теряем целые сектора экономики

Вы сказали, что пришлось сократить определенное количество людей на производстве. Это последствия войны?

— Автоматизация процессов приводит к сокращению низкооплачиваемых людей и увеличению высокооплачиваемых. И этот процесс непрерывный.

Вопрос не в войне. Во всем мире растет стоимость человеческого труда. Наш продукт, нержавейка, дороже обычных сталей, но изделия из нее позволяют расширить межсервисные интервалы и в конечном итоге уменьшить затраты на человеческий труд. Но война, конечно, значительно усугубила ситуацию в Украине.

Люди — самое ценное, что есть у страны. Земля имеет цену, заводы имеют цену. Какую — уже второй вопрос, любую. А люди — бесценны. Их нельзя на завтра родить, вырастить и выучить новых за день или даже за год. Квалифицированных работников нельзя даже привезти — излишка в мире нет.

Это важнейшая проблема для нашей страны, но, к сожалению, ее никто не решает. В Днепре много вузов, но они пустые. Студенты массово уехали за границу. И они уже не вернутся.

Депопуляция чревата не только нехваткой кадров. Есть и похуже последствия. За депопуляцией следует деиндустриализация.

Приведу пример из другой отрасли. У нас сейчас проблемы с оконным стеклом. В Украине был собственный завод по производству плоского стекла, оказавшийся на временно оккупированной территории. Но строить сейчас новый завод очень рискованно, потому что в Украине недостаточно людей для полноценной загрузки.

Проще импортировать. Теряя людей, мы теряем целые сектора экономики. Мы могли бы сами экспортировать что-то в меньшие страны и зарабатывать на этом.

После каждого блэкаута у нашого провайдера — очереди новых клиєнтов

Ваш интернет-провайдер «Фрегат» — значительный игрок в Днепре. Вы развиваете сеть, открываетесь в соседних регионах. Какие из них ключевые для вас?

— Далеко не только в Днепре. У нас достаточно крепкие позиции в центре Украины. В настоящее время представлены в 17 городах. Ключевых регионов не выделяем — стремимся расширяться в регионах присутствия и смотрим на соседние области.

К счастью, мы не сильно пострадали от боевых действий. Но, как и вся страна, есть трудности из-за перебоев с энергоснабжением. Поэтому сейчас готовимся к зимней кампании. Покупаем генераторы, бесперебойники и, конечно, собираемся строить новые сети.

Сейчас активно развивают энергонезависимые оптические сети GPON с оптикой от провайдера к конкретному потребителю. Большая ли доля таких абонентов в вашей сети?

— Уже больше 60%.

Крупнейшие интернет-провайдеры страны хотят добиться запрета локальных участников рынка работать по упрощенной схеме налогообложения. Минцифры и НКЭК, кстати, поддержали маленьких игроков и выступили в защиту конкуренции. Какова ваша позиция по этому вопросу?

— Мы, в силу масштаба, являемся большой компанией, поэтому работаем на общей системе налогообложения. Следует отметить, что в Украине очень дешевый интернет. Один из самых качественных в мире, но его цена ниже, чем в странах Центральной Африки. То есть маржа в этом бизнесе очень небольшая. Поэтому когда с нами конкурируют игроки, оформленные как ФЛП, мы сразу оказываемся в ситуации по меньшей мере на 20% худшей, потому что должны платить НДС.

Мейджоры, среди которых и наши мобильные операторы, могут кроссубсидировать развитие благодаря доходам от мобильной связи, мы же лишены этого.

Я не сторонник повышения налогов во время войны. Однако считаю, что условия должны быть равными для всех. Уверен, что система налогообложения для всех провайдеров должна быть единой.

Если такая маленькая маржа, стоит ли ожидать роста цен в ближайшее время?

— Рост неизбежен. Я не готов прогнозировать, в ноябре, декабре или в январе следующего года это произойдет, но это ждет нас всех. Валютная компонента в отрасли — фантастическая. Все оборудование и много расходных материалов импортные.

Пока что цены поднимать не готовы, нет какой-то коалиции игроков, нет олигополии. Но как только первая пятерка представителей отрасли скажет: » Давайте поднимем цену на 20% и постепенно будем приближаться к определенной рентабельности», — цены начнут расти.

В политику идут наркоманы от власти

Ваш медиа-бизнес. У вас были разные проекты, среди которых i.ua, gorod.dp.ua, сейчас у вас есть бурно растущий «Информатор». Это чистый бизнес или инструмент воздействия?

— Исключительно бизнес. И i.ua, и gorod.dp.ua я продал в свое время. «Информатор» тоже обязательно продам. Я не рассматриваю его как медиадубину или инструмент для участия в политике.

У нас не просто «Информатор». Есть региональные субдомены проекта. Есть сеть Telegram-каналов, радиостанции. И это вполне прибыльная история, но прибыль мы реинвестируем. Наступит момент, мы и этот актив продадим.

А как же ваша политическая карьера? Вы были местным депутатом в городе-миллионнике и секретарем горсовета.

— Поход в политику в 2015-2017 годах был большой ошибкой. Я уже восемь лет не депутат, но это до сих пор меня «догоняет». Ни в коем случае я не собираюсь возвращаться туда. Я хотел что-то изменить к лучшему. Выбрал политсилу, которая, как мне казалось, отличалась от других. Но в конце концов партия «Самопомощь» показала себя не с лучшей стороны. Я, можно сказать, стал жертвой политического маркетинга и «приобрел львовский воздух».

Дело в том, что политик или чиновник не работает на исходе. У него нет KPI, мне не близка такая модель жизни. Я считаю, что есть люди-ремесленники и наркоманы. Наркоманы от власти. Не хочу осуждать их, но меня не поглотила эта страсть.

Мне многое хочется донести до общества, до государства, но я хочу создавать рабочие места, создавать продукты, конкурировать, быть успешным. Хочу каждый день считать себестоимость, эффективность. К тому же в политике честным трудом не заработать тех денег, что в бизнесе. Поэтому не может быть и речи о возвращении в политику. Для меня это полностью исключено.