Пока США и Европа спорят, какой формат «мирного соглашения» с Россией является приемлемым, историки все чаще вспоминают один из важнейших дипломатических моментов ХХ века — Тегеранскую конференцию 1943 года, когда Сталин, Рузвельт и Черчилль решали архитектуру послевоенного мира без участия тех, кого их решения должны были непосредственно касаться.

Сегодня, когда появляются сообщения о тайных контактах американского спецпосланника Стива Уиткоффа с Кремлем и обсуждении «линии фронта» как базы для потенциального перемирия, параллели с дипломатией 40-х годов звучат все громче.

Фокус разобрался, что на самом деле произошло в Тегеране, и действительно ли современные переговоры вокруг Украины напоминают решения «большой тройки», которые когда-то определили судьбу Восточной Европы.

Тегеран-1943: когда будущее Европы рисовали без ее участия

28 ноября — 1 декабря 1943 года в Иране произошло событие, которое определило политический ландшафт Европы на десятилетия вперед. В Тегеране впервые за время Второй мировой войны собрались Иосиф Сталин, Франклин Рузвельт и Уинстон Черчилль. Формально — для согласования стратегии победы над нацистской Германией. Фактически — чтобы определить, каким будет послевоенный мир.

Конференция стала моментом, когда союзники впервые обсудили не только военные операции, но и контуры новых границ. Сталин настаивал на создании «санитарного пояса» из стран, граничащих с СССР. Для него это был инструмент безопасности. Для этих государств — будущее, которого они не выбирали.

Одним из главных вопросов стала Польша. Сталин требовал смещения ее границ на запад, чтобы компенсировать «исторические потери» России. Рузвельт и Черчилль в Тегеране фактически согласились с этим, отложив все моральные сомнения до «лучших времен». Позиция союзников была прагматичной — они хотели сохранить единство в войне против Гитлера. Но эти слова дорого стоили полякам. Историк Тимоти Снайдер напоминает: «Поляки не были на конференции. Они узнали о своем будущем, когда уже было поздно его изменить».

Именно здесь сформировалась логика, которую впоследствии назовут «разделением сфер влияния». Страны Центральной и Восточной Европы потеряли не только часть территорий, но и политическую субъектность. Как пишет Анн Эпплбаум: «В Тегеране союзники заложили основы того, что мы впоследствии назовем советской империей».

Тегеран стал точкой, где будущее Европы определили трое политиков. Не народы. Не правительства стран, о которых шла речь. А именно Сталин, Рузвельт и Черчилль. Это главный исторический факт, делающий Тегеран опасным прецедентом для Украины сейчас.

Почему дипломатия вокруг Украины в 2025 году напоминает Тегеран-1943

Современный контекст кардинально другой: Украина — субъект переговоров, а не молчаливый зритель. Но логика некоторых современных дипломатических процессов опасно напоминает механизмы 1940-х.

Axios опубликовал материал о непубличных контактах спецпосланника США Стива Уиткоффа с советником Путина Юрием Ушаковым.

По информации источников, обсуждали:

• фиксацию линии фронта как основу для перемирия;
• сокращение украинской армии;
• ограниченный формат гарантий безопасности.

Параллельно The Guardian сообщил о европейском плане, где переговоры о территориях должны начаться «после прекращения огня» и «от действующей линии соприкосновения».

Это — дипломатия, которая ставит стабильность выше справедливости. Именно такой была логика 1943 года.

Политолог Иен Бреммер предупреждал еще в 2022-м: «Мир возвращается в эпоху крупных сделок, где интересы малых государств — самое уязвимое место».

То же самое видно и в дискурсе США. Часть американских советников считает «замораживание войны» наиболее реалистичным вариантом. Но именно такая логика создала послевоенную советскую зону влияния.

Американский историк Джон Льюис Гэддис объясняет, почему распределение сфер влияния всегда заканчивается катастрофой: «Стабильность, построенная на компромиссе за счет других, всегда взрывается».

Сегодня это не менее актуально. Институт изучения войны (ISW) прямо предупреждает: «Прекращение огня на действующей линии фронта — это приглашение России к следующему этапу агрессии».

Одним словом: риторика о «заморозке» — это то же самое, что «зоны влияния». А это уже было 80 лет назад, и мир знает, чем это закончилось.

Что сегодня хотят крупные игроки и как это перекликается с логикой 40-х

Администрация Трампа стремится к быстрому политическому решению, которое снизит напряжение между Вашингтоном и Москвой. Мир без деоккупации территорий может быть рассмотрен как «успех», так же как Рузвельт в 43-м соглашался на уступки Сталину ради глобальной стабильности.

Европа боится длительной войны и эскалации. Часть европейских политиков считает «замораживание» конфликта наименьшим из возможных рисков. Это почти дословно повторяет аргументы Черчилля в Тегеране — «чтобы завершить войну».

В свою очередь Москва стремится к легитимизации оккупированных территорий и превращению линии фронта в новую границу. Это — логика Сталина: получить не то, что положено по международному праву, а то, что удается удержать силой.

Киев добивается гарантий безопасности и возвращения территорий. Но оказывается в ситуации, где вокруг формируются альтернативные процессы — некоторые без его участия. Это не Тегеран, но риск повторения логики «решим без вас» все еще существует.

Уроки для Украины и мира из опыта Тегерана-1943

Тегеран оставил два главных урока.

Первый: решения, принятые за спиной меньших государств, никогда не создают долгосрочного мира. Они создают лишь паузу перед новым конфликтом.

Второй: диктаторы всегда используют компромиссы как возможность для реванша.

Это описала Анн Эпплбаум: «Быстрый мир всегда кажется заманчивым. Но диктаторы воспринимают его как приглашение вернуться более сильными».

Именно поэтому Украина не является Польшей 1943 года. Украина — субъект, а не трофей. Она сама определяет свои позиции, и ни одно международное соглашение не может быть легитимным без ее участия.

Сегодня мир стоит перед выбором. Повторит ли он логику Тегерана — и позволит сильным перекраивать карту? Или наконец признает урок ХХ века: мир без справедливости — это не мир, а пауза перед новой войной.

Украина платит слишком высокую цену, чтобы кто-то снова чертил ее будущее в чужих столицах. И если международный порядок хочет выжить, он не имеет права повторить Тегеран.

Напомним, ранее госсекретарь США Марко Рубио заявил европейским союзникам, что Белый дом стремится сначала заключить мирное соглашение по войне в Украине, а тогда — принимать любые гарантии безопасности, которые стремится получить Киев.